Стереотипы общественного мнения. Общественное мнение

Пропагандистская деятельность средств массовой информации в любом современном обществе строится на внедрении в сознание людей его «ценностей» в виде системы стереотипов - стандартов поведения, социальных мифов, политических иллюзий. Стереотипизация, т.е. психологическое воздействие с помощью создания иллюзорных стереотипов, - один из главных методов пропаганды.

Первоначально понятие «стереотип» имело отношение лишь к полиграфии, обозначая металлическую печатную форму, отлитую с типографского набора, затем стало встречаться в работах социологов, социальных психологов, теоретиков пропаганды.

Впервые понятие социальный стереотип применительно к практике пропаганды использовал американский журналист Уолтер Липман (1889- 1974) в своей книге «Общественное мнение» (1922 г.). Выработанная им концепция, развитая в дальнейшем его последователями, стала теоретической основой пропагандистского метода стереотипизации общественного мнения.

Липман, подвергнув анализу массовое, обыденное сознание и роль прессы в формировании общественного мнения, пришел к выводу, что решительно всем процессом восприятия управляют стереотипы - предвзятые мнения. При разработке своей концепции он опирался на данные психологической науки о рефлекторном характере психической деятельности человека.

Сущность его концепции сводится к следующему: раз «человек сначала представляет мир, а потом уже видит его», поскольку «реальная действительность слишком обширна, сложна и изменчива для непосредственного знакомства с ней», человек перестраивает окружающий мир «по простой модели». Под влиянием информации о событиях, а не непосредственного наблюдения за ними, утверждает Липман, в сознании человека складываются упрощенные образы, стандартизированные представления об окружающем мире, «картинки в наших головах», или стереотипы. Но, основанные на внешнем, поверхностном знании о явлениях или предметах, они могут быть ложными.

Сам Липман разграничивал внешний мир и «картинки в головах», подчеркивая их неадекватность, т.е. указывал на иллюзорный характер стереотипов. Разумеется, тем самым он существенно упрощает процесс познания и мышления. Однако для решения тех задач, которые стояли перед ним, это не играет особой роли.

Процесс познания, восприятия нового, говорит он, - это процесс подведения, механической подгонки еще неизвестного явления, факта под устойчивую общую формулу или образ. Происходит стандартизация явления, что является нормой, законом.

Стереотипы, выступающие в качестве стимула, призваны вызвать у человека реакцию - это чувства симпатии и антипатии, страха и гнева, любви и ненависти по отношению к тем или иным социальным явлениям.

Рассматривая роль прессы в формировании общественного мнения, Липман утверждал, что она может с помощью информации создавать ложную картину мира, не соответствующую действительности, рассчитанную на эмоциональную реакцию аудитории. Тем самым он указывал на огромные манипулятивные возможности прессы, что и было использовано пропагандой Запада и Востока.

Липман говорил о необходимости упрощения, стереотипизации, подгонки сложного, нового под простое, известное, считал, что редактору, имеющему дело с новостями, просто невозможно обойтись «без стандартизации, без стереотипов, без рутинных мнений», «без безжалостного игнорирования тонкостей».

Первая причина использования стереотипов, по его мнению, - необходимость экономии времени и усилий. Действительно, когда сложные идеи воплощаются в упрощенном собирательном образе, то на восприятие и осмысление их требуется меньше времени и усилий. Стереотипы отучают человека анализировать явления, критически их оценивать, приучают принимать их безоговорочно и имеют немалое значение в формировании общественного мнения в целом.

Предвзятость также характерное, по Липману, свойство стереотипа. Устойчивость и предвзятость эмоционального символа могут способствовать превращению его в ярлык, предрассудок, предубеждение. Такой стереотип прочен, его трудно разрушить.

Липман считал, что каждой категории людей свойственны свои стереотипы и антагонизм между людьми определяется не их классовым положением, не различным отношением к средствам производства, а «различием между их стандартами стереотипов». Соответственно, объединить людей может «единый символ». В качестве такового Липман предлагал «американизм».

Соответствующий набор символов, стимулов воздействует на человека, с одной стороны укореняя его веру в существующий строй, вызывая положительные эмоции - одобрение, симпатию, а с другой - вызывая негативные эмоции - чувства страха, ненависти, гнева ко всему, что этому строю угрожает. Психологическое воздействие с помощью таких эмоционально окрашенных моделей будет иметь эффект, потому что то влияние, которое «создают и поддерживают стереотипы», является «наиболее глубоким и тонким».

Западные социологи видят основное достоинство концепции У. Липпмана в том, что в ней подчеркивается особая роль эмоциональных и иррациональных факторов в процессе формирования общественного мнения. Американский социолог Янг, например, в книге «Социальная психология» вслед за Липманом абсолютизирует стереотипы, утверждает, что классовые идеологии состоят «из стереотипов, социальных мифов и легенд». Набор стереотипов, по его мнению, помогает «в определении прошлых, настоящих и будущих ситуаций».

Что касается теоретиков и практиков пропаганды, то они не только взяли на вооружение тезис Липпмана о возможности психологической обработки людей с помощью иллюзорных стереотипов, но и углубили его тезисом о необходимости такого воздействия. Его точка зрения о том, что «средний человек» мыслит, как правило, иррационально, была поддержана почти всеми теоретиками пропаганды. Все они сходятся на том, что пропаганда должна быть обращена не к разуму человека, а к эмоциям. Хотя они и не отрицают роли сознания, отмечают значение предшествующего опыта, но основным методом пропаганды считают стереотипизацию - выработку с помощью информации стереотипных представлений.

Ж. Эллюль, крупный французский исследователь пропаганды, считает, что «до определенной степени все его /человека/ стереотипы, предрассудки... продукты пропаганды». Он отмечал, что упрощения в пропаганде необходимы и, чем больше размер аудитории, тем больше потребность в упрощении. Если стереотипизируются довольно сложное явление, идея, то разрыв между этими упрощенными представлениями и реальностью расширяется. «Стереотипы могут быть подделкой под реальность, и сознательное искажение и манипуляция ими широко практикуются сегодня», - признает американский теоретик пропаганды У. Олбиг.

Ж. Эллюль в книге «Пропаганда» выступает с конкретными рекомендациями о том, как эффективнее вести пропаганду. Он пишет, что пропагандист обязан знать аудиторию, набор ее стереотипов, ту почву, на которой действует пропаганда. Эллюль рассуждает о манипулятивных возможностях пропаганды, реализуемых с помощью информации, стереотипов, ее роли во внушении предрассудков.

Стереотип - эмоционально-оценочное образование. Природа его складывается из двух компонентов - знания и отношения (установки), причем знание это - стандартное, упрощенное, а отношение - эмоциональное. Отношение в стереотипе преобладает.

Стереотипные образования, суждения, оценки, образы концентрируются в готовых формулах: в пропагандистских штампах, конкретизирующихся в средствах массовой информации с помощью языковых средств и визуальных изображений. В большинстве случаев стереотипы проявляют себя в ярлыках, ложных обобщениях, которые очень активно используются пропагандой для вызова соответствующей эмоциональной реакции аудитории. Стереотипы обладают внушающим действием, что также учитывается заказчиками и создателями программ психологического воздействия на массы.

Стереотипы составляют основу мифов, на которых базируется любая идеология. Средства массовой информации в любом обществе с помощью метода стереотипизации внедряют в сознание читателей, слушателей, зрителей различные мифы и иллюзии.

Стереотипы, насаждаемые пропагандой, также выполняют охранительные функции, такие, как поддержка существующего строя, воспитание верности существующим порядкам и соответственно - страха перед всем, что им угрожает.

Собственно, стереотипы всегда использовались в качестве ярлыков для обозначения противоборствующих социальных сил. При фабрикации их применяют примитивный прием противопоставления по принципу «черное - белое»: позитивно оценивается то, что служит интересам господствующей элиты, и негативно то, что этим интересам угрожает. Кроме того, для создания стереотипов массовая пропаганда прибегает к своим обычным приемам - прямой лжи, дезинформации, замалчиванию и т.д.

Для закрепления в сознании масс стереотипов пропаганда практикует многократное, настойчивое повторение одних и тех же слов, фраз, которые в конце концов становятся символами. Постоянное воспроизведение сфабрикованных стереотипов создает предпосылки для их некритического восприятия и усвоения аудиторией. Большую роль здесь играет внушение стереотипных представлений без особых доказательств, логических построений, в ряде случаев только со ссылкой на «авторитет».

Стереотипы могут создаваться на разных уровнях сознания: на теоретическом (например, в доктринах) и в практике пропаганды и психологической войны (средствами массовой информации). Внедрение их в сознание человека в обществе идет с детства. В этом участвуют школа, семья, религия, но наиболее интенсивно такое воздействие осуществляется печатью, радио, телевидением.

В средствах массовой информации наблюдается дифференциация в методах стереотипизации в зависимости от их специфики, аудитории, ее социального положения. Стереотипизация присуща всем компонентам изданий - и текстовому материалу, и рекламе, и иллюстрациям. Она проявляется и в подаче материалов.

Несоответствие пропагандистских стереотипов реальной действительности становится особенно вопиющим в годы кризисов.

Стереотипизация присуща и рекламе. Реклама в печати, на радио, телевидении давно уже стала инструментом формирования общественного мнения, пропагандистского воздействия, частью идеологического наступления на массы, средством формирования ложных, иллюзорных представлений о жизни.

Насаждение стереотипа человека-приобретателя, обладателя вещей, символизирующих его богатство и процветание, - характерная черта рекламы в СМИ, особенно в массовых. Создавая иллюзорные «имиджи» вещей и личностей, пропагандируя «равенство людей в сфере потребления», подогревая стремление обывателя не отстать от моды, массовая печать формирует стереотипные интересы, вкусы и способствует тем самым идеологическому воспитанию читателей.

Стереотипизации подвержен не только текстовой материал, но и иллюстративный. Иллюстрации во всякой ангажированной журналистике являются способом создания и внедрения в сознание читателей иллюзорных, ложных представлений о действительности. В практике фотографической информации тоже существуют определенные пропагандистские штампы, рассчитанные на эмоциональное воздействие. Стандарт выработан в оформлении обложки многих типов массовых журналов - это выразительные фотографии, портреты политических деятелей, звезд кино, телевидения, эстрады, спорта.

Так, фотоштампы требуют запечатлевать героя апологетических материалов на работе, в кругу семьи, на отдыхе, создавая иллюзию его процветания. В тоже время, если печатается фотография, изображающая какого-нибудь «плохого» общественного деятеля, то тут свой стереотип ракурс способствует изображению его лица в невыгодном свете; объектив фиксирует то, что намеренно «снижает» образ.

В практике журналистики используются рисованные стереотипы, в частности национальные символы - «дядя Сэм» (США), британский лев (Англия), русский медведь; особенно часто они находят отражение в карикатурах, призванных вызвать реакцию одобрения или неодобрения, в комиксах. Комиксы успешно формируют установки отношения ко многим фактам современной политической действительности.

Комиксы - типичная форма бульварной печати. Они воздействуют на читателя с раннего детства и на протяжении всей его жизни. Комиксы построены на примитивных стереотипах и способствуют формированию ложных представлений (подобранных авторами) о чем угодно.

Стереотипы прессы находят свое выражение и в словесных штампах. Язык в процессе стереотипизации несет большую пропагандистскую нагрузку. С его помощью формируется эмоциональное, негативное или позитивное отношение к предмету или явлению.

Таким образом, стереотипизация в СМИ ведет к стандартизации информации, дезинформации читателей, к манипулированию общественным мнением в интересах властвующей элиты.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

НОУ ВПО Гуманитарный Университет

Факультет социальной психологии

Кафедра связей с общественностью

Контрольная работа

По дисциплине «Социологические проблемы изучения общественного мнения»

Тема «Стереотипы общественного мнения»

Исполнитель

Студентка 6 курса специальности

«Связи с общественностью»

Фатина Л.В.

Научный руководитель

Корчемкин С.Е.

Доцент кафедры Связи с общественностью

Екатеринбург 2014

Введение

Актуальность исследования социального стереотипа обусловливается, прежде всего, потребностью в объяснении особенностей развития и функционирования механизмов регуляции социального поведения и таких общественных процессов, как, например: межличностная, массовая и межэтническая коммуникация, манипулирование общественным и индивидуальным сознанием, распространение различных форм нетерпимости в обществе. Все эти вопросы нельзя решить без знания и понимания природы, сущности, свойств и назначения стереотипов в обществе.

С практической точки зрения необходимость всестороннего изучения социальных стереотипов объясняется потребностью в нейтрализации негативных последствий стереотипизации (процесса образования стереотипов) и острых стереотипных проявлений негативизма, нетерпимости во взаимоотношениях и поведении людей, а также противодействии манипулятивному использованию стереотипов в общественной практике.

Стереотипы общественного мнения

Изначально «стереотип» -- метафора относительно мышления пришедшая из типографского дела, где стереотип -- монолитная печатная форма, копия с типографского набора или клише, используемая для ротационной печати многотиражных изданий. Согласно У. Липпману, возможно вывести следующее определение: стереотип - это принятый в исторической общности образец восприятия, фильтрации, интерпретации информации при распознавании и узнавании окружающего мира, основанный на предшествующем социальном опыте. Система стереотипов представляет собой социальную реальность.

Со времен У. Липпмана, который ввел этот термин Э. Ноэль-Нойман. Спираль молчания. -- М., 1996.г., распространено и неплохо работает представление о стереотипах -- готовых шаблонах, как бы «литейных формах», в которые «отливается» поток общественного мнения. Этот термин выделяет две существенные характеристики «поля» общественного мнения: во-первых, наличие предельно стандартизованных и упрощенных способов (или форм) выражения, во-вторых, предзаданность, первичность этих форм по отношению к конкретным процессам или актам общения.

Несомненно, «язык», с помощью которого выражаются состояния общественного мнения несоизмеримо проще, грубее, статичнее по сравнению с любым «живым» языком.

Социальный стереотип -- устойчивое представление о каких- либо явлениях или признаках, свойственных представителям той или иной социальной группы. Разные социальные группы, взаимодействуя между собой, вырабатывают определенные социальные стереотипы. Наиболее известны этнические или национальные стереотипы -- представления о членах одних национальных групп с точки зрения других, например стереотипные представления о вежливости англичан, легкомысленности французов или загадочности славянской души.

Социальный стереотип -- это упрощенный образ социальных объектов или событий, обладающий значительной устойчивостью. Устойчивость стереотипов может быть связана с воспроизведением традиционных способов восприятия и мышления. В свою очередь такие способы восприятия и мышления могут воспроизводить доминирование одних социальных групп над другими. Существование стереотипов может влиять на формирование общественного мнения.

В межличностном восприятии при оценке ролей и личностных особенностей окружающих люди, как правило, опираются на сложившиеся эталоны. В основе эталонов лежит вера в устойчивую связь между некоторыми чертами внешности и определенными ролевыми и личностными особенностями человека. Отождествляя собеседника с эталоном по некоторым наблюдаемым признакам, мы приписываем ему одновременно и множество других черт, которые, по нашему мнению, встречаются у людей подобного рода. Вместе с тем стереотипное восприятие людей по эталонам связано с целым рядом специфических ошибок:

1) эффектом проекции -- когда приятному для нас собеседнику мы склонны приписывать свои собственные достоинства, а неприятному -- свои недостатки, т. е. наиболее четко выявлять у других те черты, которые ярко представлены у нас самих;

2) эффектом средней ошибки -- тенденцией смягчать оценки наиболее ярких особенностей другого человека в сторону среднего;

3) эффектом порядка -- когда при противоречивой информации больший вес придается данным, полученным первыми, а при общении со старыми знакомыми, наоборот, имеется склонность доверять больше последним сведениям;

4) эффектом ореола -- когда к человеку складывается определенное отношение по его какому-либо поступку; ореол может иметь как положительную, так и отрицательную окраску;

5) эффектом стереотипизации, который заключается в приписывании человеку черт, характерных для определенных социальных групп (например, профессиональных: учителя, продавца, математика.

Подобно грозовым облакам, стереотипы заполняют атмосферу мнений в какой-то момент, а чуть погодя могут бесследно исчезнуть, их никто уже не увидит.

Общеизвестно, что общественное мнение в значительной мере формируется и фиксируется в текстах масс-медиа. Но «реальный» язык общественного мнения гораздо беднее по сравнению с языком СМИ: общественное мнение укладывает словесный материал масс-медиа в свои собственные узкие и жесткие рамки. В принципе, рамки воспринимаемого общественным мнением образуются двумя наборами переменных: во-первых, образами (имиджами) событий, институтов, личностей, во-вторых, оценками этих феноменов. Динамика, аргументация, неоднозначность характеристик могут фиксироваться исследователем, но почти никогда -- самими участниками процесса («игроками» на поле общественного мнения).

Простота, примитивность содержания стереотипов общественного мнения -- непременное условие их общезначимости и устойчивости. Наполнение стереотипов (например, показали доверия--недоверия к определенным деятелям) может изменяться, но сами рамки стереотипов сохраняются. Стереотип не только выделяет статистически «среднее мнение», но и задает норму, упрощенный или усредненный до предела образец социально одобряемого или социально допустимого поведения. На таких опорах и держится «мир» общественного мнения.

Шаблоны действия, в том числе и вербального поведения, предшествуют самому действию: каждый индивид (группа, поколение), «вступая» в социальный мир -- что, разумеется, лишь модельное допущение -- обязаны выбирать из готового набора стереотипов.

Стереотипы общественного мнения задаются и обновляются. Археология общественного мнения (если понимать под этим термином определенный способ анализа -- в данном случае, состоящий в изучении исторически накладывавшихся друг на друга уровней или слоев соответствующих стереотипов) когда-нибудь позволит заглянуть в процессы их формирования. Некоторые стереотипы, видимо, связаны и с мифологическими структурами мышления -- скажем, стереотипы героя, жертвы, злодея и пр., но для характеристики их происхождения нет нужды апеллировать к первобытным корням: структуры мифологического типа постоянно «работают» в различных оболочках социального мышления (историческая память, эстетика, в том числе в общественном мнении и таких его носителях как современные масс-медиа).

Действие стереотипов общественного мнения можно видеть постоянно в тех ситуациях, когда сложное явление упрощается до знакомого и привычного образца, взятого из арсенала исторической памяти, известного «чужого» примера и пр., вплоть до мифологических схем. В то же время стереотип в поле общественного мнения может выступать и в качестве «руководства к действию», то есть реального поведения людей: люди не только опознают привычные образцы, но стараются следовать им, чтобы быть понятыми другими и собой -- «сказку сделать былью».

Стереотипные формулы могут использоваться в различных контекстах и соответственно менять свое значение. Поэтому возникает необходимость перейти к более крупным и сложным единицам анализа (как бы от слов к текстам, притом взятым вместе с их толкованием и применением). Примером таких единиц и могут служить комплексы общественного мнения.

Комплексами можно считать такие образования в «поле» общественного мнения, в которых определенный ряд стереотипных формул (структура) устойчиво связана с определенным типом их значений и способом использования (функция). Комплексы общественного мнения обладают определенным значением и смыслом именно потому, что они соединяют эти разные планы. Типы:

«комплекс приобщения» -- наиболее универсальный по значению, обеспечивающий из уровней социализации индивида, то есть освоение «языка», правил «игры» и идентификацию с определенными группами и структурами массового общества;

«комплекс зависимости» (господства и подчинения), который характеризует вертикальную структуру отношений в обществе;

«комплекс ожидания» (отложенной гратификации) -- выражение определенной установки по отношению к социальному времени;

«комплекс сравнения», вводящий в определенные рамки отношения с «другими» людьми, группами, странами и пр.

«Чем дальше отстоит объект социально-политического познания от собственного опыта и непосредственного восприятия его субъекта, - пишет Г. Г. Дилигенский, - тем труднее этому последнему подвергнуть проверке данные, характеризующие объект суждения, и тем чаще он вынужден принимать их на веру. Поэтому многие представления об обществе, поступающие к индивиду из различных социальных источников - семьи, школы, непосредственной социальной среды, по каналам массовой информации - сплошь и рядом усваиваются им как бы автоматически и в готовом виде, не подвергаясь какой-либо модификации и переработке. И столь же автоматически воспроизводятся иногда на протяжении всей его жизни, а затем передаются новому поколению. В психологии и политологии такие устойчивые, мало зависимые от эмпирического познания представления о социальных объектах называются социальными стереотипами…» вопрос стереотипизации, как считает автор, это вопрос доверия к источнику информации. Из-за невозможности проверить достоверность, индивид принимает факты, их оценки и суждения о них, «в готовом виде», на веру, и в неизменном виде транслирует их дальше.

Нельзя, впрочем, не заметить, что пресса, например, а также другие источники массовой информации продуцируют не только социально-политические, но и естественнонаучные знания, а также все прочие, «регулирующие частную и трудовую» жизнь потребителей информации, и по большей части выявить ее достоверность также трудно рядовому индивиду. И тем не менее, нелегко бывает объяснить, почему эта информация то приобретает форму стереотипа, то остается просто научным фактом.

Главное при стереотипизации - не то, что тот или иной факт или суждение нельзя проверить, а то, что индивиду и в голову не приходит его проверять.

Человек, стоящий вне массы, чья индивидуальность не подавлена толпой, стереотипы не воспринимает, поскольку аргумент «все говорят» для него не является доказательством истинности, а значит, он затевает проверку, как бы трудна она ни была, и передает дальше знание уже в препарированном виде.

Массовое сознание многие источники относят к явлениям ХХ века, называют феноменом ХХ века и связывают его с процессами массовизации, ставшими возможными в последнем столетии с ростом городов и концентрацией больших людских масс на крупных производствах. Дело не в общем уровне урбанизации и концентрации, а в скорости этих процессов, вызывающих значительные перемещения людских масс из одной социально-экономической категории в другую, сопровождающиеся маргинализацией общественного сознания.

В обществе с достаточно устойчивой социальной структурой высок уровень самоидентификации индивидов, то есть каждый член общества не просто принадлежит к тому или иному классу или более мелкой социальной группе, но и осознает эту принадлежность, экономические и политические интересы своего класса, является носителем его морально-этических норм. Мало того, любую социально-значимую информацию об изменениях, происходящих в реальном мире, он соотносит с имеющимся в его распоряжении классовым и социальным опытом, оценивает их с этих позиций, вырабатывает рационалистические нормы реагирования на все новое.

Но как только достаточно большие массы людей начинают перемещаться в принципиально новые для себя условия (например, крестьяне становятся солдатами, как в годы первой мировой войны, либо крестьяне становятся пролетариями в период индустриализации), при достаточной скоротечности этих процессов их прежние социально-политические знания становятся неадекватными изменившимся условиям. Они не могут оценивать обрушившуюся на них новую информацию с позиций своего прежнего опыта и багажа прежних знаний, с другой стороны, не осознают в достаточной мере коренные интересы, вытекающие из своего нового социального статуса. Нет критериев, при помощи которых вся направленная к нему социально-значимая информация разделялась бы на истинную и ложную, все человек вынужден принимать на веру. Единственный критерий, который еще остался в его распоряжении - это расхожесть, общеупотребительность новых фактов, оценок, суждений, норм, неизбежно приобретающих форму стереотипа. Индивидуальное сознание, ощутившее свою беспомощность в деле оценки огромного пласта социально-значимой информации, полностью подчиняется сознанию массовому. Общество индивидов превращается в массу, готовую воспринять за истину любую ложь, любое абсурдное суждение, любые сколь угодно иррациональные нормы поведения.

Эффект массовизации возникает не только при реальном перемещении людей, но и в результате резкого изменения социального статуса во время экономического кризиса вследствие изменения социальных границ в революционные периоды.

Масса, таким образом, - это группы индивидов, среди которых преобладают люди с потерянной социальной ориентацией и самоидентификацией, это толпа людей, которые не осознают четко своих истинных интересов и способов их реализации, и в силу этих причина масса не имеет сколько-нибудь выраженной внутренней структуры. Массовое сознание в основном иррационально, масса, предоставленная сама себе, деструктивна и разрушительна, ее способна остановить только жесткая внешняя структура.

Всякий стереотип несет в себе черты расхожего мнения, поскольку это его главное, фундаментальное качество, но не каждое расхожее мнение становится стереотипом массового сознания. Мы имеем целый ряд так называемых ходячих истин, которые легко поддаются проверке на истинность методом сравнения, сопоставления с эмпирическим опытом. Каждый индивид не сомневается, что дважды два - четыре, поскольку этот факт, несмотря на расхожесть, - часть математической системы, взаимно доказуемой как логическим, так и чисто эмпирическим путем. Чтобы стать стереотипом, расхожее мнение должно быть аксиоматичным, истиной в последней инстанции и на этом основании не нуждаться в проверке.

«Особой, определяющей чертой общественного мнения является независимость от того, разделяет его или не разделяет каждый человек в отдельности. С точки зрения каждой индивидуальной жизни общественное мнение представляется чем-то вроде физического предмета. Словом, ощутимая реальность коллективного мнения состоит не в том, что я или ты его разделяем, напротив, это оно само, независимо от нашей воли навязывает нам свою реальность, вынуждая с собой считаться»(3).

Парадоксальность стереотипа массового сознания в том, что каждый индивид в отдельности может сомневаться в его существовании и даже отвергать; это не мешает ему благополучно существовать. Объяснение парадокса в том, что индивидуальные оценки и стереотипы существуют в разных плоскостях и не пересекаются, как не пересекаются социальный опыт индивида и массовое сознание. Находясь вне массы, индивид может, опираясь на свой социальный опыт, отвергать стереотипные суждения массового сознания, но попадая в массу, растворяясь в ней, он полностью руководствуется теми стереотипами, которые ранее отвергал.

В этом причина устойчивости стереотипов массового сознания - разрушить их нельзя с помощью научного знания или эмпирического опыта, не всегда на них влияют точно такие же стереотипы, но с обратным знаком, логически противоположные утверждения; и те, и другие могут мирно сосуществовать, не мешая друг другу. Но как только власть массового сознания уменьшается, стереотипы исчезают сами по себе.

Общественное мнение - специфическая форма массового сознания. Как бы тесно его существование ни было связано со средствами массовой информации, однако, нельзя их признать единственным источником его распространения, тем более, носителем. Носитель общественного мнения, как это ни парадоксально звучит, усредненный индивид, то есть, индивид в силу создавшихся обстоятельств потерявший свою самостоятельность, автономность, подчинившийся воле общей массы.

Общественное мнение - это принятое большинством немотивированное суждение либо образ (имидж), и главное их отличие в том, что приняты они без какого-либо эмпирического подтверждения или логического обоснования, на веру. А поскольку, чем больше их общеупотребительность и распространенность, тем больше им веры, то средства массовой информации являются наиболее частым и основным их распространителем, хотя только к этому сводить их роль нельзя. В общем потоке социально-значимой информации, которая присутствует в СМИ, к элементам массового сознания (в том числе к общественному мнению) относится лишь стереотипизированная часть. Таким образом, стереотип - это основной структурный элемент общественного мнения, если, конечно, можно употреблять этот термин по отношению к субстанции, в принципе лишенной внутренней структуры.

Поскольку общеупотребительность, всеобщее доверие - основное качество стереотипа общественного мнения, то он должен быть прост, понятен и удобен для восприятия людьми, обладающими самыми различными уровнями образования, воспитания, культуры и жизненного опыта, причем, абсолютно безотносительно к тому, к какому классу или социальной группе эти люди относятся. В истинность стереотипного суждения, адекватность его жизненному факту или явлению должны одинаково верить все одинаково. Безусловно, обозначенная структура создает предпосылки, на первый взгляд, безграничного манипулирования общественным мнением. Это заблуждение особенно свойственно для части нашей политической и экономической элиты, которые имеют возможность держать в своих руках нити влияния на мощные каналы средств массовой информации - так называемые медиа-магнаты, а также олигархи, финансирующие телевидение и массовые газеты. С поверхностной точки зрения технология такого манипулирования может быть простой - достаточно сконструировать желаемое суждение, имеющие признаки стереотипа, и запустить его через СМИ в самую широкую аудиторию. В том, что это заблуждение, скоро все убедились. Коренным вопросом, как мы выяснили, является вопрос доверия к информации, которая претендует на то, чтобы стать стереотипом общественного мнения. Доверие основывается на общеупотребительности стереотипа, но общеупотребительность нельзя понимать в узком смысле, как распространенность. Даже если все СМИ с утра до вечера будут тиражировать какое-то суждение, это не значит, что оно станет общеупотребительным.

Обычно, процесс формирования стереотипов происходит таким образом: информация запускается в массовое сознание незаметно, невидно, непонятно как, но начинает распространяться самостоятельно, подобно степному пожару, и подхватывается прессой.

Таким образом в процессе формирования общественного мнения поступающая массовая информация:

Адаптируется самой массовой аудиторией для придания ей большей «обкатанности», общеупотребительности;

Взаимодействует с информацией, уже циркулирующей в массовом сознании;

Воспроизводится СМИ, государственными и общественными институтами, что также влияет на доверие к ней, поскольку уже утвердившееся доверие к обозначенным институтам как бы бросает тень на массовую информацию.

Все факторы влияют на формирование стереотипов общественного мнения и придают процессу определенный элемент стихийности, непредсказуемости; в конечном итоге они ограничивают возможности манипулирования, хотя возможности эти остаются достаточно большими при должном соблюдении

Разметка мира

Помимо экономии усилий, стереотипы, видимо, выполняют и ещё одну функцию: системы стереотипов могут служить ядром нашей личной традиции, способом защиты нашего положения в обществе. Они представляют собой упорядоченную, более или менее непротиворечивую картину мира. В ней удобно разместились наши привычки, вкусы, способности, удовольствия и надежды. Стереотипная картина мира может быть не полной, но это картина возможного мира, к которому мы приспособились. В этом мире люди и предметы занимают предназначенные им места и действуют ожидаемым образом. Мы чувствуем себя в этом мире как дома, мы составная часть его. Поэтому неудивительно, что любое изменение стереотипов воспринимается как атака на основы мироздания. Это атака на основания нашего мира, и когда речь идет о серьезных вещах, то нам на самом деле не так просто допустить, что существует какое-то различие между нашим личным миром и миром вообще.

Система стереотипов не просто способ замены пышного разнообразия и беспорядочной реальности на упорядоченное представление о ней, только сокращенный и упрощенный путь восприятия. Стереотипы служат гарантией нашего самоуважения; проецируют во внешний мир осознание наших ценностей; защищают наше положение в обществе и наши права, а следовательно, стереотипы наполнены чувствами, предпочтениями, приязнью или неприязнью, ассоциируются со страхами, желаниями, влечениями, гордостью, надеждой. Объект, который активизирует стереотип, оценивается в связи с соответствующими эмоциями.

Стереотип начинает действовать еще до того, как включается разум. Это накладывает специфический отпечаток на данные, которые воспринимаются нашими органами чувств еще до того, как эти данные достигают рассудка. Ничто так не сопротивляется образованию или критике, как стереотип, так как Он накладывает свой отпечаток на фактические данные в момент их восприятия.

В определенной степени внешние стимулы, особенно сказанные или напечатанные, активизируют некоторую часть системы стереотипов, так что непосредственное впечатление и ранее сложившееся мнение появляются в сознании одновременно.

В случаях когда опыт вступает в противоречие со стереотипом, возможен двоякий исход: если индивид уже утратил определенную гибкость или ему в силу какой-то значительной заинтересованности крайне неудобно менять свои стереотипы, он может проигнорировать это противоречие и счесть его исключением, подтверждающим правило, или найти какую-то ошибку, а затем забыть об этом событии. Но если он не утратил любопытства или способности думать, то новшество интегрируется в уже существующую картину мира и изменяет ее.

Заключение

Положительное значение стереотипов -- помочь ориентироваться в обстоятельствах, не требующих аналитического мышления. Отрицательное значение связано с возможным возникновением неприязни, вражды между национальными группами; а также с тем, что они подменяют анализ информации воспроизведением стандартов поведения и оценки.

стереотип общественный мнение

Список использованной литературы

1. Липпман У. Общественное мнение /пер. с англ. Т.В. Барчунова, под ред. К.А. Левинсон, К.В. Петренко. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004.

2. Судаков К.В. Динамические стереотипы, или Информационные отпечатки действительности. М.: ПЕР СЭ, 2002.

3. Ослон А. Уолтер Липпман о стереотипах: выписки из книги «Общественное мнение» // Социальная реальность, 2006, № 4, C. 125-141.

5. Жукова С.А. «Возрастные социальные стереотипы и их влияние на межпоколенные взаимоотношения».

6. Социальный стереотип в жизнедеятельности людей // Философия и общество. №3, 2007. (стр. 152-160).

7. Социальная нетерпимость как причина и следствие формирования стереотипов в обществе // Сборник материалов Всероссийской конференции "Бренное и вечное: социально-мифологические и политософские измерения идеологии в "массовых обществах", НовГУ имени Ярослава Мудрого. 2007. (стр. 315-317).

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Понятие общественного мнения: сущность и признаки, объекты и субъекты. Формирование общественного мнения, средства манипулирования. Сравнение понятий "субъект общественного мнения" и "выразитель общественного мнения". Значение термина "мнение общества".

реферат , добавлен 01.03.2010


Исследование феномена общественного мнения как института, имеющего социальную силу. Изучение аспектов взаимодействия общественного мнения и политики. Роль общественного мнения при формировании гражданского общества и системы социальных взаимоотношений.

курсовая работа , добавлен 27.01.2015


Сущность и основные признаки общественного мнения, определение субъектов и объектов. Порядок формирования общественного мнения и средства манипулирования им. Понятия "субъект общественного мнения"; "выразитель общественного мнения"; "мнение общества".

курсовая работа , добавлен 24.07.2010


Понятие социологии общественного мнения, характеристика ее субъекта и объекта. Место общественного мнения в структуре общественного сознания. Функции общественного мнения, особенности его структуры. Социологическое исследование общественного мнения.

презентация , добавлен 06.04.2014


Роль и функции общественного мнения как социального института. Особенности и технологии формирования общественного мнения и его влияние на общество. Средства массовой информации как основной источник формирования и выражения общественного мнения.

курсовая работа , добавлен 23.01.2011


Сущность, складывание и современное состояние общественного мнения в России. Исследование собственных оценок и реакций населения, связанных с представлениями о политике. Определение взаимодействия и взаимовлияния общественного мнения и политической сферы.

курсовая работа , добавлен 20.11.2012


Особенности использования результатов опросов общественного мнения в политике муниципалитетов на примере города Иркутска. Основные формы взаимодействия граждан и властных структур по каналам общественного мнения в муниципалитетах Российской Федерации.

дипломная работа , добавлен 25.02.2014


Сущность и основные характеристики общественного мнения. Становление и развития методики опросов общественного мнения в США. Практическое применение методики Гэллапа на примере социологического исследования "Каким видят россияне будущего президента".

курсовая работа , добавлен 30.01.2011


Поллинг и социологическое исследование общественного мнения, их сходства и различия. Классификация и особенности систем опросов общественного мнения, их структура, институциональность, методы работы. Опросные центры при средствах массовой информации.

реферат , добавлен 21.12.2011


Опрос как основной статистический метод изучения общественного мнения. Сущность выборочного метода, принципы и приемы, решаемые задачи. Определение необходимого объема выборки. Пример вычисления средней ошибки для доли бесповторного отбора единиц.

Методы и приемы института демоскопии в изучении общественного мнения. Гипотеза «Спирали молчания» Э. Ноэль Нойман. Часть II

Суть гипотезы «спирали молчания» заключается в следующем: большинство людей стремится избегать потенциальной социальной изоляции, поэтому, когда они чувствуют, что их мнение отличается от мнения большинства, то, как правило, стараются не раскрывать публично свои взгляды. И, наоборот, те, кто идентифицирует себя с большинством, не стесняется выражать свои пристрастия. И такое поведение приводит к тому, что последние кажутся сильнее, а первые - слабее, чем это есть на самом деле. «Спираль» все более закручивается и дезориентирует окружающих. Стремление на словах следовать социальной желательности, но на избирательных участках вести себя иначе способствовало «взлету» ЛДПР и его лидера, о котором отзываться положительно накануне выборов считалось неприличным.

Рассмотрим ее более детально, опираясь на различные точки зрения и примеры. Так М. Мид пытается показать общее в процессах общественного мнения через пример линчующей толпы. В этом случае, по ее мнению, индивиды действуют спонтанно, ситуативно, то есть поступают так, как им кажется правильным, без согласования с какой либо группой или партией. Участник линчующей толпы не обращает внимание на соблюдение осторожности, ведь он не находится под строгим контролем других, осуждающих или отвергающих его поведение. Он полностью растворился в анонимной массе и, таким образом, освободился от социального контроля, без которого он не может сделать ни шагу в иных условиях – пока находится в поле зрения публики.

Однозначность острой угрозы изоляции для всякого уклонившегося от буйствующей толпы говорит о том, что здесь одна форма проявления общественного мнения. Здесь примером может служить возмущение решением судьи или действиями команды на футбольном поле, разочарование болельщиков. Или дорожно-транспортное происшествие; скажем, иностранный автолюбитель наехал на ребенка: здесь не имеет значения, по своей ли вине ребенок оказался под колесами или это водитель виноват; любому из собравшейся толпы будет ясно, что нельзя принять сторону водителя.

Если в обычных условиях индивид с трудом ориентируется, какое поведение одобряется, в массовой сцене это ясно как день. При этом согласие, которого достигают участники толпы, может иметь различные источники и соответственным образом характеризовать массовые сцены.

Очевидно, существуют временные и вместе с тем сильно зависящие от текущего момента источники, указывающие на объединяющий элемент взбудораженной толпы. Вневременной является общность, обусловленная инстинктивными реакциями: голодные бунты, защита маленького беспомощного ребенка, раненного автоводителем, объединение против чужака, иностранца, выступление за свою команду, в защиту своей нации. Вневременными или, по крайней мере, не зависящим от актуальных событий может быть общее возмущение нарушением обычаев, традиций. Временными же являются массовые демонстрации, основанием для единства которых в условиях смены ценностей служат новые ценности представления. Здесь начинается процесс смены убеждений, демонстративно устанавливается новый порядок, в симпатиях к которому можно без опаски публично признаться. Тем самым обусловленная временем конкретная толпа или масса является типичными проявлениями революционных эпох. Таким образом, можно рассматривать конкретную толпу как чрезвычайно усиленное общественное мнение.

Положение индивида в конкретной толпе совершенно иное, чем в скрытой массе. В спонтанной толпе вообще не требуется обычная тщательная проверка индивидом, что можно или нужно публично обнаруживать: основная пружина – страх перед изоляцией – выключена, индивид чувствует себя частью целого и может не боятся контрольной инстанции.

В отличие от конкретной толпы «латентна», или абстрактная, масса индивидов создает благоприятные условия для возникновения конкретной, «действенной» толпы. Леопольд фон Визе приводит следующий пример: «В августе 1926 г. … заполненный иностранцами автобус был остановлен полицией недалеко от бушевавшего пожара с предписанием – ввиду возможного распространения огня - следовать другим путем. Толпа, вероятно полагавшая, что чужаки приехали поглазеть на пожар, сразу же настроились против них… и, прежде чем полиция смогла помешать, на пассажиров автобуса обрушился град камней, от которых многие пострадали. Лишь благодаря энергичным действиям стражей порядка удалось освободить иностранцев».

«Организованная толпа» представляет собой устойчивое образование с конкретной целью, имеющее одного или нескольких руководителей, которые образцово создали или образцово повторили создание конкретной «действенной» толпы. Напротив, можно представить себе примитивную спонтанную, неорганизованную толпу, сформировавшуюся без какой-либо цели под влиянием обстоятельств, с самоцелью достичь эмоциональной кульминации, которая обеспечивается участием в спонтанных действиях толпы: чувство общности, интенсивное возбуждение, нетерпение, ощущение силы и неодолимой власти, гордость, разрешение на нетерпимость, нервозность, потеря чувства реальности, безответственные поступки – все кажется возможным, во все можно верить без тщательного обдумывания, никаких требований к выдержке, терпению. Характерным для такой толпы является полная непредсказуемость перехода от одной цели к другой, подверженность влияниям.

Абстрактная, латентная масса и конкретная, действенная толпа действуют по разным законам; это люди, испытывающие и не испытывающие страха перед изоляцией. В конкретной толпе настолько сильна общность, что индивиду не нужно стремиться обезопасить себя – знать, как говорить, как действовать. В такой тесной связи возможны и драматические перемены.

Мода – это общественное мнение. Человека волнует ощущение того, что он движется в одном направлении с другими, это воодушевляет его. Средства демоскопии сегодня позволяют наблюдать накал зрительских симпатий во время Олимпийских игр, чемпионатов мира по футболу или демонстрация многосерийного детектива по телевизору, когда пустеют улицы. Что это – "стадное" чувство или состояние безопасности, или способ противостоять, действовать; освобожден ли индивид – хотя бы на какое то время – от страха перед изоляцией?

Сегодня средствами демоскопии мы познаем способность квазистатистического органа воспринимать частотные распределения и изменчивость мнений всего окружения с высокой долей чувствительности. Своеобразие этих восприятий среды, оценок мнения большинства людей заключается в том, что они практически во всех группах населения резко меняются одновременно. Здесь должно существовать нечто помимо личных связей индивида – дар восприятия, благодаря которому мы можем наблюдать за большой массой людей одновременно, то есть за сферой, которую называют "общественность".

Квазистатистический орган человека – это связующее звено между индивидуальным и коллективным. Имеется в виду способность индивида в связи с людьми, их поступками и идеями воспринимать отношения одобрения или неодобрения, отверженность в среде, а также малейшее их изменение и соответственно способность реагировать на подобные изменения, то есть по возможности не обособляться.

XIXиXXвека отмечены противоборством двух взглядов: согласно одному из них, в человеке преобладает чувство стадности как инстинктивного поведения; другой утверждал разумные реакции на опыт взаимодействия с действительностью, и такая позиция лучше согласовывалась с гуманистическим идеалом. С исторической точки зрения можно сказать, что бихевиоризм поглощает обе теории инстинкта. Смешению благоприятствует то обстоятельство, что важный и, несомненно, человеческий способ поведения – подражание – имеет два различных корня, два различных мотива, внешне нераспознаваемых. Здесь мы возвращаемся к различию между подражанием как учебой, подражанием с целью познания, подражанием апробированным способам поведения, чтобы перенять опыт и знание других или позаимствовать аргументы из предположительно умного суждения, предположительно хорошего вкуса, с одной стороны, и подражанием из желания быть похожим на других, подражанием из страха перед изоляцией – с другой. Научные школы, делающие акцент на разумность человека, объявляли подражание целесообразным поведением в обучении, а поскольку эти школы одержали победу над различными теориями инстинктов, то и подражание из-за страха перед изоляцией стало непопулярной темой для изучения.

Рассмотрим учебу, приобретение знаний как мотив подражания. Андрэ Мальро говорит так: мода – это способ поведения, который, пока он нов, можно обнаружить публично, не оказавшись в изоляции, или, спустя одну фазу,нужно демонстрировать публично, если не хочешь оказать в изоляции. Таким образом, человеческое общество может удостовериться в своей сплоченности и достаточной готовности индивида на компромисс.

Стрижку, ношение одежды и обуви Сократ причислял к неписанным законам, на которых основывается общность, в такой же мере, как и тип музыки. Стоит остерегаться вводить новую музыку, это может быть опасным для целостности. Ибо не удается поколебать основ музыки, не покачнув при этом законы государства…

Учитывая игровой характер моды, легко ошибиться относительно ее большой серьезности, значимости как механизма интеграции в общество. При этом не имеет значения, утверждает ли общество свою сплоченность при наличии или в отсутствии разработанного статуса о рангах, то есть, используется ли одежда, обувь, прическа или борода для обозначения ранговых различий или, наоборот. Известно, что игровые свойства моды особенно пригодна для маркировки ранга. Это обстоятельство привлекло намного больше внимания – мода как выражение стремления к дифференциации и престижу по сравнению с более распространенным давлением в сторону конформности, на котором упорно настаивал Джон Локк, когда называл закон мнения законом репутации, или моды".

Недовольство модой как дисциплинирующим средством обнаруживается во многих речевых оборотах негативного характера: "капризы моды", "дьявол моды", "денди", "модный франт"; с модой ассоциируются понятия "внешняя" и "поверхностная", быстротечная; подражание становится передразниванием.

При проведении демоскопического анализа рынка выяснилось, что потребительницы на вопрос что их больше волнует при покупке платья, довольно часто отвечают: "Оно должно быть вне времени". Здесь изливаются потоки гнева против "потребительского принуждения", гнева по поводу необходимости компромисса между собственными склонностями и требованиями моды. И это все для того, чтобы не подвергнуться осмеянию в современном обществе, а то и вовсе оказаться отверженными. Чрезвычайно легко доступная наблюдению одежда, которую мы носим – прекрасное средство для выражения духа времени, информирующее также о том, что индивид послушен, что он умеет включиться в общность.

В известной антологии Бендикса и Линсета "Класс, статус и власть" неодобрительно говориться о том, что в словаре социальных наук мода толкуется чересчур расширительно, что это "излишне генерализованный термин", что она применима ко всем элементам социальной и культурной сферы. Ядром столь широкого употребления слова "мода" является понятие "переменчивость".

Относительно всех сфер, не связанных друг с другом, человек может оказаться "внутри" или "снаружи"; и он должен внимательно следить за любыми изменениями в своей сфере, чтобы не оказаться в одиночестве. Угроза изоляции существует повсюду, где оценки пробивают себе дорогу в качестве господствующих мнений. Мода – выдающееся средство интеграции. Только ролью моды можно объяснить, почему столь незначительные вещи, вроде формы каблука или воротничка, влияют на содержание общественного мнения, становятся сигналом "изнутри" или "снаружи". При этом оказывается, что все те различные сферы, в которых как-то проявляется мода, как раз взаимосвязаны между собой.

Позорный столб. Применение наказаний у многих народов жестоким образом сказалось на социальной природе человека. Пигмеи знали больное место человека: он особо уязвим, когда нал ним смеются или его призирают, причем на виду у всех. Цитируя Цицерона: "На свете нет ничего лучше справедливости, похвалы, уважения и чести", ДЖ. Локк добавляет, что Цицерон, вероятно, знал, что все перечисленное, по сути, название одного и того же. Смысл наказания, затрагивающего честь человека, - отнять у него лучшее, его авторитет, его честь. Позорный столб, согласно бытовавшему в средневековье мнению, "роняет честь мужчины". Это наказание воспринималось настолько болезненно, что с первыми ростками гуманизации его не применяли к юношам моложе 18 лет и пожилым мужчинам старше 70 лет. Наказание человека "позорным столбом" до сих пор отражает потерю им достоинства в глазах других людей, социальное унижение. Такому наказанию подвергали не за грубые и жестокие действия, а за такие, в которых трудно было уличить и к которым именно по этому следует привлечь внимание публики: например, за обман обвешивающего пекаря, ложное банкротство, проституцию, сводничество, оскорбление, клевету – кто отнимает честь у другого, должен сам ее потерять.

Клевета – это больше, чем сплетня, распространяющая неодобрительные сведения о ком-то отсутствующем. Клевета – это антипод чести, позор. Из-за плохой молвы рушится чья-то репутация, а может произойти даже самоубийство или убийство; с человеком, который приобрел дурную славу, опасно показываться в обществе. Убийство из-за плохой молвы, дискредитация, презрение – язык изобилует социально-психологическими или терминами, когда индивид предстает беззащитным, брошенным на произвол судьбы. "Кто это сказал?" – требует он ответа, когда его ушей достигают отрывки сплетни, но сплетня анонимна. Американский ученый Дж. Хэвиленд первым обратился к сплетне как к предмету научного исследования. Задавшись этой целью, он какое-то время провел среди жителей племени цинакантеко, пытаясь изучить через сплетню как источник, как научный материал правила чести племени, общества. Он наблюдал, как сплетня распространялась, обрастала подробностями, пока, наконец, не выявлялась ошибка. Наказанием чести сродни позорному столбу служит для супружеской пары племени, нарушившей обет верности, обязанность обоих супругов выполнять тяжелую работу во время празднеств. Племя весьма изобретательно использует изоляцию. В обыденности тяжелый труд не роняет чести и достоинства человека, но в одиночку, на виду у веселящихся соплеменников он как нельзя лучше выражает отвержение пары. Толпа или общественность могли унизить и короля. Даже в детских садах или в школьном классе есть свой позорный столб, когда детей в качестве наказания ставят в угол.

В конце ХХ века человека пригвождают к позорному столбу в прессе, на телевидении.

Теперь рассмотрим право и общественное мнение. Должны ли законы, практика судов совпадать с общественным мнением, должны ли они приспосабливаться к общественному мнению? В каком отношении к сфере законодательства находится общественное мнение?

В ФРГ 70–80-х годов ХХ века конфликт можно рассмотреть на примере аборта. Церковнослужители рассматривают аборт как убийство и присоединяются к мнению врачей, сравнивающих массовость абортов с массовыми убийствами в концентрационном лагере Аушвиц. Закон государства разрешает аборт, но все же считает это "убийством". Это не спор о правильном названии, здесь два непримиримых воззрения. С одной стороны Христианское, согласно которому надо защищать жизнь, в том числе и не родившуюся. С другой стороны "гражданская религия", где наивысшей ценность является эмансипация, право женщины на самоопределение и решение вопросов относительно собственного тела.

Состояние поляризации – это невежество относительно того, как думают "другие". Общество раскалывается, следовательно, раскалывается и общественное мнение. Признаком такого раскола является переоценка себя со стороны каждого лагеря. Статистически его можно измерить: чем дальше в обоих лагерях расходятся оценки относительно того, как думает большинство, тем сильнее поляризация по этому вопросу, сторонники различных взглядов не общаются друг с другом и потому ошибаются. Иногда незнание бывает односторонним; один лагерь правильно оценивает свое окружение, а другой сильно себе переоценивает. При таком раскладе интеграция завершиться в пользу тех, кто себе переоценивает. Для прогнозиста, анализирующего состояние общественного мнения, симметрия и асимметрия оценок окружения – весьма важные показатели. Если преобладает симметрия, большая поляризация мнений – дело идет к серьезной дискуссии. При асимметрии с большим перевесом на одной стороне, уклонениями от оценок защитная сила преобладающего лагеря невелика.

Вместо устаревшего словаря Дж. Локка с его тремя законами современная социология предлагает более точные определения. То, что у Локка называлось божественным законом, сейчас представляется нравственным идеалом, главными ценностями. Локковский закон мнения, репутации, моды, более точно определявший реальное поведение, в современном социологическом словаре употребляется для обозначения обычаев и общественной морали. Определяемое государством право колеблется и в ту, и другую сторону. Стражи нравственности ожидают от государства, что оно средствами закона поставит барьер веяниям времени. Выразители общественного мнения, общественной морали, напротив, требуют, чтобы право и закон "совершенствовались" соответственно чувству времени. Одни выдвигают убедительные аргументы. Если процесс общественного мнения, наблюдаемый в разных культурах, понимать как средство интеграции, как средство, сохраняющее дееспособность общества, тогда нельзя позволять законам и правопорядку как угодно долго противостоять общественному мнению. Несомненно, фактор времени играет весьма существенную роль. По соображениям гарантии правовой защищенности в обществе не следует слишком торопиться уступать тенденциям моды.

Цель различных политических кампаний состоит в том, чтобы, не дав времени на спокойное обдумывание решения, так подстегнуть общественное мнение, чтобы возбуждение не спадало до тех пор, пока цель не будет достигнута и желаемое урегулирование не будет легализовано, пока оно не станет обязательной для исполнения правовой нормой. Этот процесс описывается в книге Н. Лумана "Общественное мнение". Дискуссия по вынесенной на обсуждение темы "достигает кульминационного пункта. Противники вынуждены к тактике проволочек, выигрыша во времени, признания с оговорками, уступок. Сторонники должны закрепить свои достижения в бюджете или программах действий администрации.… Если с темой дискуссии ничего не происходит, это может быть симптомом предстоящих трудностей – тема теряет свою привлекательность".

Примером того, как общественное мнение "социальная точка зрения", "тенденциозная точка зрения в обществе" может быть поспешно подхвачена и взята на вооружение судьями и административными чиновниками, служит компания против курения в присутствии некурящих. Эта компания оказалась весьма результативной: к 1975 году министерские указы уже рекомендовали служащим сферы общественного управления отказаться от курения в присутствии некурящих или даже обязывали это делать. В 1974 году кампания "ОЛГ Штуттгард" – в отличии от прежних своих решений – заявила, что курение пассажира в такси является неуважением к водителю. Кульминацией движения против курящих стало заявление кампании "ОВГ Берлин", что курильщик – нарушитель общественного порядка. Комментируя этот случай юрист Йозеф Кайзер отметил, что курильщика причислили к отдельной группе, которая подвергается однозначной неодобрительной реакции согласно полицейским предписаниям, санкциям. Получается, что сам факт курения является достаточным доказательством конкретной угрозы некурящему со стороны курильщика. Создание правовых обоснований без компетентной проработки вопроса – весьма характерный процесс формирования общественного мнения; комментатор, естественно, подбирает соответствующую терминологию, когда говорит, что защищать некурящих – "envogue" (с франц. - модно).

Право должно подкрепляться обычаем и наоборот, возникает критически острое положение, когда "социальные воззрения", общественное мнение далеки от правовых норм и законодатели не реагируют на это. Такая ситуация складывается прежде всего в тех случаях, когда правовые нормы согласуются с нравственными ценностями, однако растет понимание, что обычаи, общественная мораль далеки от этого.

Закон долго не устоит, если его не поддерживает обычай. Страх людей перед изоляцией, боязнь неодобрения со стороны окружения или другие подобные скрытые сигналы влияют на поведение более действенно, чем эксплицитное формально право. То, что Локк назвал "законом мнения", а Э. Росс, спустя два столетия, определил как "социальный контроль", в ХХ веке получает экспериментальное подтверждение социальных психологов. Один из таких экспериментов касался светофоров. Проводилось наблюдение, сколько пешеходов переходят улицу на красный свет в зависимости от трех различных ситуаций: 1) когда никто не подает плохой пример; 2) если улицу на красный свет переходит человек, принадлежащий, судя по одежде, к нижним слоям общества; 3) если это делает хорошо одетый человек из высших слоев общества. Роль представителей высших и низших слоев взяли на себя ассистенты. В эксперименте участвовали 2100 пешеходов. В результате были получены следующие данные: 1% пешеходов переходили улицу, не имея перед глазами образца; если красный свет игнорировал пешеход из простых слоев, ему следовали 4%; если нарушителем оказывался человек из высших слоев общества, за ним следовали 14%.

Бытует такое мнение , что законами можно изменят общественное мнение. Между правом и общественным мнением может существовать и обратная связь. Законы можно издавать или изменять, чтобы тем самым оказать влияние на общественное мнение. Альберт Дайси высказал мнение, что уже само принятие закона усиливает согласие с ним. Сегодня, вооруженные представлением о "спирали молчания", мы сказали бы так: страх перед изоляцией убывает тогда, когда что-то одобряется, вызывает согласие, когда что-то уже стало законом. Эта тенденция отражает чуткую связь между общественным мнением и легитимацией, исходя из которой Дайси формулирует принцип: законы поощряют и создаю мнение.

Руссо, подметив связь между правом и общественным мнение, говорил так: "Подобно тому, как архитектор, прежде чем построить большое здание, изучает и зондирует почву, чтобы узнать, может ли она выдержать тяжесть здания, так и мудрый законодатель не начинает с написания хороших законов, а исследует предварительно, сможет ли народ, для которого он эти законы предназначает, вынести их". Для Руссо законы не что иное, как "подлинные акты общей воли". Совершенно в духе принципа Д. Юма, согласно которому "все правительства основываются на мнении", Руссо говорит: "Мнение – царица земли – никоим образом не подчинена власти королей; последние служат ей как ее первые рабы".

Общественное мнение сплачивает. Со времени Конта и Спенсера социологи пытались выяснить, как объединяются малые социальные единицы, образуя социальное целое…Чем отличается группа от суммы индивидов? В каком смысле группу можно назвать целостностью? Можно ли измерять сплоченность? При каких условиях усиливается социальная сплоченность и при каких она ослабевает? Социология нуждается в фундаментальных исследованиях, где решаются такого рода проблемы. Одним из теоретиков, работавших над вопросом сплоченности, был Ландекер.

Когда общество в опасности, общественное мнение набирает силу. 1. Опросы в исследованиях процессов развития общественного мнения пока еще не имеют долгой традиции. Однако существует индикатор, выявляющий усиленное давление в сторону конформизма. Например, характеристика американской демократии Токвиля, в частности его трогательная жалоба на царящую там тиранию общественного мнения, объясняемую автором господством веры в равенство, снизившимся авторитетом власти, которая всегда задает ориентиры. Поэтому, считает он, всегда следует цепляться за мнение большинства. Но острота механизмов общественного мнения, которую наблюдает Токвиль в Америке, может объясняться смешением различных культур в американском обществе. При незначительной культурной интеграции, которую вполне допустимо предложить в обществе, похожем на плавильную печь, потребность в сплоченности должна быть очень высокой. Если говорить о современном мире, то и сегодня ввиду изменений ценностных систем может иметь место низкий уровень культурной интеграции и связанная с этим высокая потребность в сплоченности; отсюда соответствующая привлекательность узды общественного мнения, острота угрозы индивиду изоляции.

2. В некоторых обстоятельствах воздействие общественного мнения особенно заметно: быть именно поэтому все важные открытия в этой области были сделаны в революционные времена.

3. Как показывают современные эмпирические средства измерения общественного мнения, давление исходит не столько от чисто арифметического большинства, сколько от агрессивной уверенности одной стороны и страха перед изоляцией в сочетании с боязливым наблюдением за окружением другой стороны.

4. Может ли немилосердная природа также воздействовать на сплоченность общества, как влияет опасность на племя, живущее в джунглях охотой? Может быть, именно в опасности для общества лежит ключ к решению – высокая степень опасности требует высокую степень сплоченности, а последняя усиливает реакцию общественного мнения.

Стереотип как средство распространения общественного мнения: Уолтер Липман. В середине ХХ в., когда вкус к изучению общественного мнения окончательно пропал, появляются 2 работы. Автор одной из них – Луман, второй – Липман. Оба исследователя "раскопали" неизвестный примеры воздействия общественного мнения, обратив внимание на связь между общественным мнением и журналистикой. Рассмотрим работу Липмана. Он пишет: "общественным мнением являются представления людей о самих себе, о других людях, об их потребностях, намерениях и отношениях. Представления, служащие основанием групповой деятельности индивидов, выступающих от имени групп, - это Общественное Мнение с большой буквы". Лимпан вскрывает рационалистический самообман людей относительно того, как они получают информацию в современном обществе, как формулируют суждения и действуют на их основании: сознательно и терпимо наблюдая, размышляя и рассуждая как ученые, в неизменном стремлении объективно понять действительность, используя поддержку средств информации. Но в то же время он ничего не говорит о роли давления в сторону конформизма, чтобы добиться консенсуса, о боязни изоляции и о том, что человек с опаской наблюдает за окружением. Но под мощным влиянием событийIМировой войны Липман открывает важнейший элемент общественного мнения – кристаллизацию представлений и мнений в эмоционально окрашенных стереотипах. Стереотипы – это "запрет на профессию" при проверке на верность конституции претендентов на рабочее место гос. чиновников; это – регулярное упоминание с именем политика, выступающего за смертную казнь, приставки "голову долой", до тех пор, пока не становится привычным упоминание одной этой приставки и уже не требуется называть само имя, - такие "моменты" необходимы процессу общественного мнения, иначе оно не могло бы распространятся, так как приверженцы какого-либо дела или идеи не могли бы узнать друг друга и публично продемонстрировать свою силу, напугать противника. Также Липман пишет: "Тот, кто овладевает символами, определяющими в настоящий момент общественные чувства, в значительно мере завладевает дорогой в политику".

Методология изучения общественного мнения

Основой изучения общественного мнения является его мето-дико-методологическая база, в частности составление опросника. Институт Гэллапа еще в 40-е гг. ХХ в. на основании опыта прогнозирования хода избирательных кампаний разработал пятимерный план, имевший целью совершенствование методики изучения общественного мнения.

Выяснилось, что самое важное – выбор и формулировка вопросов. Недостатки, выявленные в данной области, имели место в неквалифицированных опросах. Вопросы задавались людям, не имеющим понятия о предмете обсуждения; не делалось различий между теми, кто отвечал не задумываясь, и теми, кто взвешивал ответ. Вопросы формулировались так, что могли иметь различный смысл для разных групп людей; на некоторые вопросы нельзя было дать однозначного ответа; игнорировался факт, почему опрашиваемый придерживается именно этого мнения

По плану Гэллапа предусматривалось исследование 5 различных аспектов общественного мнения:

1) знания опрашиваемого о предмете;

2) его общие взгляды;

3) причины, почему он придерживается этих взглядов;

4) его специфические взгляды по специфическим аспектам проблемы;

5) интенсивность выраженного мнения.

В пятимерном плане используются пять категорий вопросов: фильтрующие, открытые, причинные, специфические, выявляющие интенсивность мнений. Пятимерный план можно назвать эталоном опроса общественного мнения. Но сейчас в развитых странах существует великое множество видов опросов: открытые региональные и общенациональные опросы; закрытые конфиденциальные опросы по заданию клиентов, фирм, ассоциаций, союзов, других организаций; экспериментальные опросы институтов, осуществляемые в прикладных и академических целях.

Социальный стереотип – это упрощенный образ социальных объектов или событий, обладающий значительной устойчивостью. Устойчивость стереотипов может быть связана с воспроизведением традиционных способов восприятия и мышления. В свою очередь такие способы восприятия и мышления могут воспроизводить доминирование одних социальных групп над другими. Существование стереотипов может влиять на формирование общественного мнения.

Положительное значение стереотипов – помочь ориентироваться в обстоятельствах, не требующих аналитического мышления.

Отрицательное значение связано с возможным возникновением неприязни, вражды между национальными группами; а также с тем, что они подменяют анализ информации воспроизведением стандартов поведения и оценки.

В межличностном восприятии при оценке ролей и личностных особенностей окружающих люди, как правило, опираются на сложившиеся эталоны. В основе эталонов лежит вера в устойчивую связь между некоторыми чертами внешности и определенными ролевыми и личностными особенностями человека. Отождествляя собеседника с эталоном по некоторым наблюдаемым признакам, мы приписываем ему одновременно и множество других черт, которые, по нашему мнению, встречаются у людей подобного рода. Вместе с тем стереотипное восприятие людей по эталонам связано с целым рядом специфических ошибок:

1) эффектом проекции – когда приятному для нас собеседнику мы склонны приписывать свои собственные достоинства, а неприятному – свои недостатки, т. е. наиболее четко выявлять у других те черты, которые ярко представлены у нас самих;

2) эффектом средней ошибки – тенденцией смягчать оценки наиболее ярких особенностей другого человека в сторону среднего;

3) эффектом порядка – когда при противоречивой информации больший вес придается данным, полученным первыми, а при общении со старыми знакомыми, наоборот, имеется склонность доверять больше последним сведениям;

4) эффектом ореола – когда к человеку складывается определенное отношение по его какому-либо поступку; ореол может иметь как положительную, так и отрицательную окраску;

5) эффектом стереотипизации, который заключается в приписывании человеку черт, характерных для определенных социальных групп (например, профессиональных: учителя, продавца, математика.

Социальный стереотип – устойчивое представление о каких-либо явлениях или признаках, свойственных представителям той или иной социальной группы. Разные социальные группы, взаимодействуя между собой, вырабатывают определенные социальные стереотипы. Наиболее известны этнические или национальные стереотипы – представления о членах одних национальных групп с точки зрения других, например стереотипные представления о вежливости англичан, легкомысленности французов или загадочности славянской души.